Алекса Шантич

поэт
Когда на маргаритку полевую
Ночь нижет бисер через лунный свет,
Ловлю душою мысль задумчивую:
«Но почему ж тебя со мною рядом нет?»

Когда дремота мне покой дарует
И я не жду с надеждою рассвет,
Мой сон один лишь вскрик ворует:
«Но почему ж тебя со мною рядом нет?»

Восточный край покрылся вдруг багрянцем
И яркой зари в предвкушении радостный цвет.
Он видится мне лишь неведомым самозванцем,
Когда тебя рядом со мною нет.

Среди многоголосого веселья,
Куда ни глянь повсюду твой портрет.
Любовь мне прочит горькое похмелье:
«Но почему ж тебя со мною рядом нет?»…

Руки не опускай

Не опускай свои руки с плачем и вялою грустью
Пока ещё слышно, как бьется сердце твоё через грудь!
Голову не опускай, любая река возвращается к устью.
Соколом, вновь рождённым, в небо взмывающим будь!

Суете проклятой никогда не делай удобно,
Неволи в воронках шальных не ускользают!
Немою скалою для молнии будь, относясь утробно,
Душа пусть только внутрь слезами себя осыпает.

Голову подними, ведь кверху она стремится
Сквозь борьбу вековую, сквозь облака и тьму!
Жизнь - противостоянье и буря должна случиться,
Солнце мечты в огне родилось и покорно оно лишь ему.

Святостью крылья расправь, дух ведь тебя носил.
Воином будь, что с честью на поле боя падёт,
Но не согнётся под тяжестью мнимых сил.
Будут невзгоды, беды, страдания. Всё придёт!

Не позволяй чужой руке защитить тебя.
Если ты смел, несмотря ни на что, держись!
Пот свой и кровь в вихре мучений сгребя,
Пусть они вынесут всё, пока твоя длится жизнь!

Руки не опускай! Плаксивым не будь и покорным холуем,
Пока ещё слышно, как бьется сердце твоё через грудь!
Сражайся, раз для тебя бой с грустью увы неминуем!
С непокорностью миру всему исполнен величия будь!
Я смотрю

Я смотрю на юной зари восход,
когда поутру она восток обагряет
и своё разрумянившееся лицо
в береговых волнах морских умывает.

Перед её чудотворным лицом,
перед лучами её, что есть мочи,
дрожит, трепещет, прячется, бежит,
и скрывается беспросветность ночи.

И меня, когда солнечный день угасает,
когда болезнь грудь мою сжимает,
один лишь взгляд на тебя спасает
и тьма, исчезая, с души ускользает.

Сердце моё горячим жаром пылает,
и надежда раскинула руки, себя отворя,
тогда я кричу: "Пой же, человече,
когда пред тобою восходит заря!".
Моя любовь

Здесь я похоронил любовь, она лежит на спине
в этом море, что синевато и обширно,
здесь только ракушки. Теперь она мирно
на дне отдыхает... В покое и тишине

Своими ветвями целуют и прижимают её к себе
Только кораллы... Открытой могилы запруда
сияет блистанием глубоководного изумруда,
смущаясь лишь покинутого неуёмной мольбе.

Взгляните на утренние лучи, что под воду проникают!
Они трясутся, вторгаясь и затонувши, пропадают,
растворясь словно воздух, как арка небесная в море...

Пока здесь горит звезда над местом её упокоенья,
не завися от времени ненормального теченья,
удержимся только я и моя чёрная бабочка- горе.
Оживи меня

Низкий поклон тебе и волшебному уединенью,
Когда ты бурлишь над Землёй вновь сияет звезда!
Пусть, кто угодно гонит меня из родного гнезда,
бегу я к тебе, чтоб ощутить сердца любящего биенье.

Я жажду твоей фантастичной тропы
с тревогою в сердце и болью в груди.
По горло я сыт суетою и шумом толпы,
ты время пустое оставь далеко позади.

Оживи среди ночи Богом дня!
Перешагни через раны незаметно,
оставивши под своим крылом меня!

Возьми меня, подними, и отправься туда,
На край света, поближе к естественности,
где б не было этих людей больше никогда!
Осень

Минула нас буря, утихли страсти,
и любовь всё ближе и ближе к краю.
По-другому уже глаза твои сияют -
нет в них больше ни силы, ни власти.

Наши сердца бьются так тихо, что не услышишь,
Твоё сжатье руки от первого далеко-далеко,
Холодно, без души, вместо крови – молоко.
Будто бы мне твердишь: лета больше не повторишь!

Окруженье тогда нам ненужным стало,
мы много распространялись лишь о себе.
Но сегодня, милая, мы предаёмся судьбе,
Теперь мы, как змеи, мудры и болтаем мало...

Лето ушло! Всё о мрачной осени предупреждает.
Соловей о наших погибших сердцах скорбит.
Ветер холодный, цветы увядшие теребит
и омертвевшие листья с наших чащоб опадают...